Волшебный дар - Страница 31

— Владелец отеля Мануэль Сильва… — начал комиссар.

— Хватит, — рассмеялся Карнейро, — он и без того понесет убытки после этого убийства. Я знаю его много лет. Он деловой человек, а не преступник…

— И последний подозреваемый, — продолжал как ни в чем не бывало Брюлей, — это адвокат Алваро Карнейро…

Собеседник комиссара замер. Он хотел снова почесать лысину, но его рука застыла на полпути к голове. Карнейро осторожно убрал руку и уставился на комиссара.

— Вы серьезно считаете, что я могу быть в списке подозреваемых? — уточнил адвокат.

— Вы были в курсе всех событий. Вы знали о приезде сюда Илоны Томашевской и русских конкурентов. Вы приехали ко мне в Париж, чтобы пригласить меня для обеспечения безопасности Джеймса Фармера. Вы заранее допускали возможность покушения на его жизнь. Или на жизнь его близких. И вы знаете все детали возможного контракта. Вы же адвокат, сеньор Карнейро. Оцените степень своего возможного участия в таком преступлении.

Карнейро, сдвинув брови, поглядел в пол. Почесал голову. Потом мрачно взглянул на комиссара.

— Какие дикие у вас фантазии! — недовольно сказал он. — Зачем мне приглашать такого специалиста, как вы, если я сам планировал убийство Сильвии?

— Чтобы отвести от себя возможные подозрения. — Брюлею, похоже, доставляла удовольствие эта игра в «кошки-мышки». Адвокату же явно было не по себе. Ему совсем не хотелось фигурировать в подобном деле в качестве подозреваемого.

— Я никого не убивал, мсье Брюлей, — зло пробормотал Карнейро, — и никогда такого не планировал. Если вы будете меня подозревать вместо того, чтобы заниматься своим конкретным делом — обеспечением безопасности Фармера, то, боюсь, я буду вынужден согласиться с вами и разорвать наш контракт.

Карнейро встал и, не извинившись, вышел из зала. Брюлей откинулся на спинку кресла, с удовольствием задымив своей трубкой. Он все-таки сумел достать этого невозмутимого расиста с его теорией социальной значимости жертв преступления.

Комиссар взглянул на часы. Было уже около девяти вечера. «Странно, что Дронго еще не вернулся, — подумал Брюлей. — Видимо, он вышел на террасу и встретил там кого-то из гостей. Может, Энрико Вилари? Хотя нет. Тот, кажется, даже не спускался к ужину — наверное, до сих пор дает показания вместе со своей супругой. А Дронго, наверное, решил прогуляться вдоль лужайки». Брюлей докурил трубку и тяжело поднялся.

Выйдя из зала, он обнаружил в холле двух переодетых полицейских, сидевших рядом со стойкой портье. Комиссар проработал слишком много лет в полиции, чтобы не отличить ее сотрудников от других людей, даже если полицейские одеты в штатское. В подтверждение его догадки, когда он проходил к лифту, оба парня вскочили и вытянулись перед ним.

— Сидите, — махнул рукой Брюлей, входя в кабину.

Коридор третьего этажа был совершенно пуст. Комиссар не торопясь дошел до своего номера. Когда он открывал дверь, в комнате зазвонил телефон. Брюлей поспешил к аппарату.

— Слушаю, — буркнул он.

— Извините меня, комиссар, — услышал он в трубке несколько сконфуженный и немного приглушенный голос Дронго, — я сегодня не смогу зайти к вам. Может, перенесем наш разговор на завтра?

— Перенесем, — согласился Брюлей, — спокойной ночи, Дронго.

«Интересно, кого это он догнал на своей прогулке? Кэтрин Фармер или Илону Томашевскую? Скорее, пани Илону, актриса наверняка еще беседует со следователем. В конце концов, он моложе меня на добрых тридцать с лишним лет, — рассуждал сам с собою Брюлей, — нельзя требовать от него не замечать красивых женщин. Даже если они попадают в число основных подозреваемых».

Набивая табаком свою любимую трубку, комиссар вышел на балкон и тяжело опустился в кресло. Он просидел так немало времени. Дежурившие вокруг здания отеля охранники, каждый раз проходя мимо, наблюдали его мощную фигуру в клубах дыма над головой. Брюлей размышлял. Об убийстве, о подозреваемых, об их мотивах… Иногда он вспоминал Дронго, и тогда легкая улыбка появлялась на его устах.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Он часто спрашивал себя, почему ему так трудно заснуть рядом с другим человеком. Даже если рядом находилась женщина, которая ему нравилась. Даже если это была Джил…

Может, сказывались последствия той самой ночи в индонезийской тюрьме, когда, успев проснуться на одно мгновение раньше убийцы, он спас свою жизнь. И с тех пор ощущение присутствия кого-то поблизости подсознательно не давало ему расслабиться. Наверное, поэтому ему так трудно было заснуть в самолетах или поездах. Он лишь дремал, то есть слышал все, что происходит вокруг, но никогда не мог позволить себе полностью отключиться, даже когда очень хотел спать.

Они находились в ее номере, и женщина уже заснула, когда Дронго осторожно поднялся, чтобы одеться и выйти.

— Ты уходишь? — спросила Илона, открыв глаза. — Я думала, ты останешься до утра.

Ему было стыдно признаться, что он не сможет здесь заснуть. Поэтому он чуть виновато улыбнулся:

— Мне еще нужно немного поработать.

— Спокойной ночи!

Не возражая и, кажется, даже не удивившись, женщина повернулась к нему спиной.

Было немного обидно. Но ведь никто его не выгонял. Он сам принял такое решение. Пробормотав слова прощания, Дронго вышел из комнаты и осторожно прикрыл дверь.

У себя в номере он, сбрасывая на ходу одежду, прошел под душ. Уже стоя под горячими струями воды, Дронго вспомнил историю, которая произошла с ним несколько месяцев назад в Москве.